Скорая помощь. Обычные ужасы и необычная жизнь док - Страница 57

Могила кивнул.

— Этого можно было ожидать… — про себя произвела заведующая. — Алексей Вячеславович, а что бы вы мне посоветовали?

— В каком смысле?

— Ну, вы не один год проработали в этом коллективе, вы хорошо знаете людей, куда лучше меня разбираетесь в сложившейся ситуации… Как вы поступили бы на моем месте?

— Если у вас на руках никудышный расклад – пасуйте и постарайтесь взять свое при следующей раздаче.

Могила был заядлым преферансистом. После суток дежурства он мог спокойно просидеть следующие сутки над картами. Главное – чтобы компания подобралась хорошая и карта шла.

— Боюсь, что под следующую раздачу попаду я сама, — горько усмехнулась Елена Сергеевна. — Скажите, а кого бы вы сами хотели видеть старшим врачом?

— Федулаева, — не раздумывая ответил Могила.

— Почему? Обоснуйте! — потребовала заведующая.

— Юрка – толковый доктор и хороший человек. Он справедливый, спокойный по натуре. Его уважают.

— А какие у него недостатки?

— Он застенчив. Это его единственный недостаток. Но на руководящей работе этот недостаток быстро пройдет. Во всяком случае, Федулаев никогда не станет рыть вам яму за вашей спиной…

— А Чугункин станет?

— Чугункина вы в старшие врачи не уговорите. Никогда.

— А вас? — улыбнулась заведующая.

Могила выдержал паузу, снова заинтересовавшись видом из окна.

— Уговорите, но не возьмете, — наконец-то ответил он. — И вы, Елена Сергеевна, прекрасно это знаете. Я же грубиян.

— Недостатки есть у всех, — заметила заведующая.

— Шестнадцатая бригада – вызов! Шестьдесят два – шестнадцать – вызов! — прогремел по коридору голос Люси Сиротиной, заглушая трель наладонника в кармане Могилы.

— Пусть наш разговор… — начала заведующая.

— Останется между нами! — докончил уже из коридора Могила.

После ухода Могилы Елена Сергеевна достала из ящика стола чистый лист бумаги и попыталась нарисовать схему расстановки сил на подстанции. Она любила составлять различные схемы – так ей лучше думалось.

Разделила лист на две равные части вертикальной чертой, правую половину обозначила знаком «плюс», а левую – знаком «минус», помедлила с минуту и начала заполнять чистое пространство инициалами.

«ДА», «Б», «Р», «Сф» сразу же отправились «налево». В недружелюбном к себе отношении старшего врача и докторов Бондаря, Рогачевской и Сафонова Елена Сергеевна не сомневалась. Разговор с Могилой только убедил ее в собственной правоте. После недолгого раздумья она добавила сюда же фельдшеров Сорокина, Малышкова и Кутяеву, но почти сразу же вычеркнула двух последних. Малышков дорабатывает до пенсии, ему не до интриг и подковерной борьбы, а Кутяева вряд ли может принять чью-то сторону. У таких, как она, только одна позиция: «против всех», другой быть не может.

В правой части оказалось гораздо больше сотрудников, чему Елена Сергеевна в душе порадовалась. Она быстро черкала ручкой, мысленно прикидывая, предполагая, взвешивая… Под конец остались три кандидатуры.

Доктор Жгутиков – аморфный и непонятный. Ни рыба ни мясо.

«Ну, его к черту!» – решила Елена Сергеевна и не внесла Жгутикова ни в один из списков.

Надежда Казначеева. Деловитая, аккуратная, лояльная. В хороших отношениях с Кочергиным, но так оно и положено старшему фельдшеру дружить со старшим врачом. Елене Сергеевне Казначеева скорее нравилась… Правда, пару раз она перехватывала не очень дружелюбный взгляд старшего фельдшера, но к чему толковать взгляды? Может быть, человек просто устал и торопился уйти домой. К тому же у нее неприятности – поговаривают, что арестованный водитель Ольшевский назвал Казначееву в качестве своего поставщика. Правда это или нет – пусть решают те, кому это положено по долгу службы. С учетом у Казначеевой все в порядке, Елена Сергеевна уже имела возможность убедиться в этом.

Поколебавшись, заведующая все же отправила старшего фельдшера «в оппозицию», повинуясь не столько рассудку, сколько интуиции.

Остался – он. Доктор Данилов. От него Елена Сергеевна с одинаковой вероятностью ожидала всего – и хорошего, и плохого. Даже больше плохого, чем хорошего. Впрочем… Данилов ушел в «плюс», представить его заодно с Кочергиным Елена Сергеевна так и не смогла.

«Если бы Вовка не был таким колючим…» – дала она волю мечтам и тут же спустила себя с небес на землю. Обвела все инициалы кружочками и начала соединять их линиями – прерывистыми и сплошными. Прерывистые обозначали прохладные отношения, а сплошные – дружески-приятельские. На середине своего занятия Елена Сергеевна поймала себя на мысли о том, что она пока еще слишком плохо знает своих подчиненных.

Разорванный на мелкие клочки лист отправился в корзину для мусора. Елена Сергеевна сняла трубку с аппарата, стоящего у нее на столе, и нажала одну из кнопок быстрого набора. Прыгунов ответил тотчас же, с первого звонка.

— Я слушаю.

— Здравствуйте, Борис Ефимович! Это Новицкая.

— Узнал, узнал. Ведь все мои думы только о вас, Елена Сергеевна…

По опыту совместной работы Елена Сергеевна знала, что чем мягче стелет Борис Ефимович, тем жестче в итоге придется спать. Таков уж был руководящий стиль Прыгунова – расслабить, успокоить и со всего маху врезать под дых. Подловато, но эффективно.

— Слишком большую ответственность свалил я на ваши хрупкие плечи…

— Не такие уж они и хрупкие, Борис Ефимович, — скромно и с достоинством ответила Новицкая. — Если вы мне немного поможете, то я справлюсь. Впрягусь и вытяну этот воз из болота.